В «Повести о моём друге Игоре» детский писатель Н. Н. Носов делится наблюдениями над речью своего маленького внука. Вот одно из них.
Игорь рисовал цветным мелком и, уронив его на пол, разбил вдребезги.
— Ну, ничего, — говорит, — положим все дребезги в коробочку.
Ребёнок ещё не усвоил языковые исключения, в нём очень сильна уверенность в закономерности тех немногих грамматических моделей, которые он воспринял и которым подражает. В самом деле, если мы говорим в клочья, в щепки, в лоскутки, в лохмотья и т. д. и все эти части бывшего целого можно собрать в кучу, то почему де и с «дребезгами» нельзя поступить так же? И четырёхлетний Игорь употребляет эту модель.
Но мы, взрослые, знаем, что никаких «дребезгов» не бывает. Ведь потому мы и пишем вдребезги, а не в дребезги, что речь здесь идёт не о каких-то конкретных кусочках, черепках. Это слово — наречие, характеризующее глагол разбить и подчёркивающее как бы высшую степень «разбивания», его завершённость: полностью, окончательно, вконец.
Конкретное первоначальное значение этого наречия выдаёт его сочетаемость. Человек, владеющий русским языком, знает, что это слово теснее всего связанно, с одной стороны, с глаголом разбить, разбиться, а с другой — со словами, обозначающими бьющиеся предметы: разбил вдребезги тарелку, стакан, разбилась вдребезги чашка. Невольно возникает желание «перевести» наречие вдребезги предложным сочетанием «на кусочки, на черепки».
И действительно, в русских говорах мы найдём слово дребезги без приставки в-, делающей его наречием. И дребезгов не соберёшь — в таком контексте записал это слово В. И. Даль, определив в «Толковом словаре» его значение как 'черепки, осколки'. В. И. Даль связывал слово дребезг с глаголом дребезжать 'глухо звенеть'. Однако современные этимологи считают более правильным возводить его к глаголу дробить. Иначе трудно объяснить такие, например, «недребезжащие» «дребезги», память о которых сохранила древняя пословица: Когда дуб в дребезги упадёт, кто хочет щепки ломает. Да и сочетание в дробь, диалектное в дребь очень сходны по звучанию с наречием вдребезги. Вот ещё одна псковская запись: Три дома в дребь разбило вихром (Островский район). Далеко не всегда можно связать с дребезжащим звуком и ближайших иноязычных «родственников» нашего «дребезга»: польское drobiazg 'безделушка, мелочь', литовское drebezna 'осколок, заноза', drãbanas 'тряпьё', drabažas 'отвалившаяся кора'.
В том, что слово дребезг имеет значение 'звон, звук' и т. д. и в этом значении довольно широко известно в народном языке, нет ничего удивительного: попробуйте различить значения 'ударять' и 'звучать при ударе' в таких глаголах, как стукнуть или треснуть. Во Второй Псковской летописи (под 1363 и 1364 гг.) даже рассказывается, как жители разламывали городскую стену, а з в у к — да, да, именно з в у к! — выносили в реку Великую. Под словом звук, однако, летописец имел в виду именно мусор, щебень, «дребезги».
Итак, четырёхлетний внук писателя Н. Н. Носова оказался прозорливым этимологом. Усвоенная им синтаксическая модель не подвела: приставка в- действительно была предлогом, а дребезги — существительным, которое когда-то свободно склонялось.
Таких предложных конструкций, превратившихся в наречия, в русском языке сколько угодно: вверх, вдоль, взахлёб, вразброд, наобум, набекрень, начеку. Многие из них стали основой устойчивых оборотов.
-----------------------------------------
Источник:
В. М. Мокиенко — В глубь поговорки.
Игорь рисовал цветным мелком и, уронив его на пол, разбил вдребезги.
— Ну, ничего, — говорит, — положим все дребезги в коробочку.
Ребёнок ещё не усвоил языковые исключения, в нём очень сильна уверенность в закономерности тех немногих грамматических моделей, которые он воспринял и которым подражает. В самом деле, если мы говорим в клочья, в щепки, в лоскутки, в лохмотья и т. д. и все эти части бывшего целого можно собрать в кучу, то почему де и с «дребезгами» нельзя поступить так же? И четырёхлетний Игорь употребляет эту модель.
Но мы, взрослые, знаем, что никаких «дребезгов» не бывает. Ведь потому мы и пишем вдребезги, а не в дребезги, что речь здесь идёт не о каких-то конкретных кусочках, черепках. Это слово — наречие, характеризующее глагол разбить и подчёркивающее как бы высшую степень «разбивания», его завершённость: полностью, окончательно, вконец.
Конкретное первоначальное значение этого наречия выдаёт его сочетаемость. Человек, владеющий русским языком, знает, что это слово теснее всего связанно, с одной стороны, с глаголом разбить, разбиться, а с другой — со словами, обозначающими бьющиеся предметы: разбил вдребезги тарелку, стакан, разбилась вдребезги чашка. Невольно возникает желание «перевести» наречие вдребезги предложным сочетанием «на кусочки, на черепки».
И действительно, в русских говорах мы найдём слово дребезги без приставки в-, делающей его наречием. И дребезгов не соберёшь — в таком контексте записал это слово В. И. Даль, определив в «Толковом словаре» его значение как 'черепки, осколки'. В. И. Даль связывал слово дребезг с глаголом дребезжать 'глухо звенеть'. Однако современные этимологи считают более правильным возводить его к глаголу дробить. Иначе трудно объяснить такие, например, «недребезжащие» «дребезги», память о которых сохранила древняя пословица: Когда дуб в дребезги упадёт, кто хочет щепки ломает. Да и сочетание в дробь, диалектное в дребь очень сходны по звучанию с наречием вдребезги. Вот ещё одна псковская запись: Три дома в дребь разбило вихром (Островский район). Далеко не всегда можно связать с дребезжащим звуком и ближайших иноязычных «родственников» нашего «дребезга»: польское drobiazg 'безделушка, мелочь', литовское drebezna 'осколок, заноза', drãbanas 'тряпьё', drabažas 'отвалившаяся кора'.
В том, что слово дребезг имеет значение 'звон, звук' и т. д. и в этом значении довольно широко известно в народном языке, нет ничего удивительного: попробуйте различить значения 'ударять' и 'звучать при ударе' в таких глаголах, как стукнуть или треснуть. Во Второй Псковской летописи (под 1363 и 1364 гг.) даже рассказывается, как жители разламывали городскую стену, а з в у к — да, да, именно з в у к! — выносили в реку Великую. Под словом звук, однако, летописец имел в виду именно мусор, щебень, «дребезги».
Итак, четырёхлетний внук писателя Н. Н. Носова оказался прозорливым этимологом. Усвоенная им синтаксическая модель не подвела: приставка в- действительно была предлогом, а дребезги — существительным, которое когда-то свободно склонялось.
Таких предложных конструкций, превратившихся в наречия, в русском языке сколько угодно: вверх, вдоль, взахлёб, вразброд, наобум, набекрень, начеку. Многие из них стали основой устойчивых оборотов.
-----------------------------------------
Источник:
В. М. Мокиенко — В глубь поговорки.
-
-
12.01.2010 в 20:52